Книга 21 год без тебя - Алина Ермолаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама жила далеко, почти в другом конце Москвы, но девушку это не смущало. Быстрая езда немного успокаивала нервы, и ей даже стало казаться, что все еще можно исправить. Она не знала, как именно, и старалась об этом не думать, она просто вела машину и совсем не догадывалась, что едет прямо навстречу смерти.
– И ты сможешь спокойно смотреть, как на неё кладут свои глаза и руки какие-то типы? Это же твоя женщина, твоя девочка, твоя до кончиков ее сумасшедших ресниц и аромата сирени, запутавшегося в её волосах. Ты отдаляешь ее, хочешь, чтобы она научилась жить без тебя. Не волнуйся, она научится. А ты сам сможешь без неё, зная, что она уже никогда не будет твоей? Среди гула чужих голосов, в котором громче всех кричит твой разум, возводя тебе хвалебные оды за «правильное» поведение, прислушайся к своему сердцу. Для того, чтобы быть счастливым иногда нужно идти против правил. Если ты решил оставить её ради ее же собственного блага, то не нужно проверять, как она там без тебя, появляясь перед ней. Ведь, по правде сказать, проверяешь ты не ее, а себя: сможешь ли ты без неё быть счастливым…
– Ну, как тебе? Что ты молчишь? – спросил Мишка Женю.
– Чей это монолог?
– Мой, я сам придумал. Пишу иногда, так, в заметки бросаю, а тут, представляешь, решил ввернуть в сценку, которую мы репетировали. Препод в восторге. Он тоже спросил, кто написал. Да что с тобой такое?
– Миш, я ее оставил сегодня, Алису. У нее ведь тоже днюха.
– О как! А я и не знал, братишка.
Мишка затянулся сигаретой. Они стояли и курили перед входом в модный московский бар. Должны были подъехать еще ребята с Жениного курса.
– А что случилось? Вы поссорились?
– Нет, сегодня нет, еще не успели. Миш, я задыхаюсь рядом с ней. Она слишком меня любит, постоянно требует внимания, а я прихожу без сил и не могу с ней ни о чем говорить. Ты же знаешь, как наша учеба выматывает энергетически. Плюс еще работа.
– Ты больше ее не любишь?
– Я не знаю. Я, честно, не знаю.
Женя затянулся сигаретой и выпустил дым в прохладное темное октябрьское небо. Он не сказал другу, что еле сдержал слезы, когда тот читал свой монолог. А сейчас Женя подумал, что это неправильно – веселиться без Алисы. Но разве она согласилась бы встретиться с его друзьями? Она их ненавидела, всех, кроме Мишки, ведь они отнимали Женино время, на которое она так рассчитывала. Но Жене сегодня так захотелось легкости. Ни о чем не думать, не говорить, а просто слушать веселые шутки друзей, которые Алиса сочла бы глупыми. Его очень огорчало, что она не могла понять его мир. Мир, в котором не нужно говорить много умных вещей, где людям хорошо вместе без всяких рассуждений и философских речей.
Он достал из кармана пальто телефон и стал набирать номер Алисы. Она ведь ничего ему даже не ответила на сообщение. Обиделась, конечно. Длинные гудки. Слишком длинные гудки. Женя сбросил и положил мобильный обратно в карман.
– Не берет трубку? – участливо спросил Мишка.
– Не берет.
Тревога острой иглой пронзила Жене сердце. Как она там? А вдруг плачет. Ему стало нестерпимо стыдно. Он снова вынул телефон и стал набирать сообщение: «Малыш, не дуйся. Приезжай по адресу…» Он написал адрес ресторана. Алиса сообщение не прочла.
– Знаешь, Миш, я за ней отъеду. Встречай ребят, начинайте праздновать без меня. Я быстро.
– Конечно, не хорошо это без нее-то в такой день, – согласился друг.
Женя поймал такси и через тридцать минут подъехал к дому номер 21. Тому самому, в котором ровно год назад началась их непростая, но такая головокружительная история любви.
***
Алиса ехала быстро, чем быстрее она вела автомобиль, тем спокойней ей становилось. Она даже смогла улыбнуться, когда по радио услышала их любимую с Женей песню. Внезапная вспышка света ослепила глаза. Она не почувствовала боли, и даже не успела испугаться, когда на долю секунды ее сознание успело заметить огромный грузовик, несущийся прямо на ее маленький красный автомобиль. Она умерла мгновенно, с улыбкой на лице под их любимую мелодию.
***
– Алиска, я приехал за тобой. Собирайся, давай, – как можно радостнее произнес Женя, переступив порог старенькой квартирки.
Ему никто не ответил. Он заглянул в комнаты, ванную. Алисы нигде не было.
Он зашел на кухню, но и она была пуста.
«Что же я наделал?» – с ужасом подумал Женя. Он еще раз попробовал набрать номер жены, но снова услышал лишь длинные гудки. В этот момент телефон зазвонил. Но это была не Алиса, а ее мама.
– Алло, Женя! Где Алиса? – без приветствия и очень встревоженно спросила она. – Что у вас там случилось? Вы поссорились?
– Не совсем…
– Мы говорили с ней два часа назад. Она собиралась ко мне, но ее до сих пор нет. Я чувствую, что-то случилось. Телефон она не берет.
Женя тоже мгновенно почувствовал, что произошло нечто ужасное. Он не знал, что именно, но вдруг четко осознал, что кошмар, приснившийся ему как-то ночью, начал сбываться. И кошмар этот произошел только по его вине.
Он подошел к старому трюмо в коридоре и увидел закрепленный на зеркале листочек бумаги – письмо Алисы. Еще не читая, он понял, что оно прощальное.
Когда его позвали на опознание тела молодой женщины, погибшей в ужасной автокатастрофе, он понял, что погиб в ней и сам.
Зайдя в морг, он молил Бога о том, чтобы все это было ошибкой. Его сознание отказывалось верить в происходящее.
«Господи, прошу тебя, пусть это будет не она». Маленькая надежда на чудо разлетелась вдребезги, когда он увидел страшную картину. Она лежала на столе, его девочка. Вернее то, что от нее осталось. Когда откинули простыню, он едва не лишился чувств. Лица не было вообще. Ее красивое, милое личико было стерто. Вместо него зияло кровавое месиво. Но это была Алиса, он узнал ее сиреневое платьице, которое было куплено ею специально для этого дня. Ее стройные ножки в черных любимых ботиночках на шнуровке, которые теперь были залиты кровью. Он даже не закричал, а издал протяжный вой. Наверное, так воют звери, когда им невыносимо больно.
***
Он не помнил, как оказался на кладбище. Все эти дни до похорон, он провел, как во сне. И вот теперь он стоял у вырытой свежей могилы. Рядом были Мишка и мама. Когда она приехала? Он не мог этого вспомнить. Шел дождь, сильный октябрьский холодный дождь, и его пальто промокло насквозь. Но он этого не ощущал. Единственное, что он чувствовал – это боль. Боль была повсюду, казалось, он весь состоит из нее. Больно было дышать и смотреть. Гроб, покрытый красным сукном, решили не открывать. Бедное тело Алисы было настолько изуродовано аварией, что прощаться с ним было невозможно. Люди что-то говорили, женщины, среди них была и мама Алисы, громко плакали. Но он ничего не слышал. Откуда-то издалека мужской голос произнес: «Бог дает человеку ровно столько. Сколько он может вынести». Он знал, что не вынесет, что еще один только вдох осеннего кладбищенского воздуха, и ему конец. Когда гроб поднесли к могиле, чтобы опустить его туда, Женя ощутил неимоверную боль в области сердца и, резко подавшись вперед, рухнул прямо в сырую яму, в которой собралась дождевая вода. Последнее, что он подумал перед падением: «Есть вещи, которые перенести нельзя». Благодатная тьма погрузила его в сон.
